В начале февраля в Вашингтоне серьезно обеспокоились, когда газета «Правда» неожиданно подвергла критике Уэнделла Уилки, соперника Рузвельта от Республиканской партии на выборах 1940 года. Уилки проводил предвыборную кампанию в западных штатах, добиваясь своего выдвижения от Республиканской партии на пост президента страны в 1944 году, и средства массовой информации уделяли этому существенное внимание. Критика, прозвучавшая на страницах «Правды», была достаточно несущественной, была упомянута лишь состоявшаяся в прошлом году встреча Уилки со Сталиным, в ходе которой они обсудили проблемы Восточной Европы. «Правда» скептически отмечала: «Настало время понять, что вопрос о Прибалтийских странах является внутренним вопросом Советского Союза, не относящимся к ведению господина Уилки» [302] . По словам Кларка Керра, британского посла в СССР, беседовавшего с Уилки во время своего визита в США, тот был ошеломлен этим выпадом, поскольку всегда был активным сторонником Советского Союза, и статья в газете «Правда» выставила его в «смешном» свете. Тем не менее ситуация нормализовалась после того, как Кларк Керр сообщил Гарриману, что, когда он рассказал Сталину о реакции Уилки, Сталин заметил, что «Уилки ему нравился, выразил сожаление по поводу инцидента и заявил о готовности послать ему телеграмму» [303] , возможно, дав понять в этой телеграмме следующее: «Вы мне нравитесь, но я не хочу, чтобы Вы стали президентом» [304] . Его популярность, очевидно, беспокоила Сталина.
Надо было иметь в виду также и Черчилля, который продолжал усилия, направленные на то, чтобы отложить день высадки союзнических войск в Европе. Организовав переписку из Марракеша (Марокко), он выискал новые причины отложить операцию «Оверлорд». Он писал Рузвельту, что, чтобы обеспечить гарантированный успех, на первом этапе Ла-Манш должны форсировать крупные силы, а их концентрация займет больше времени, поэтому он был не один, кто считал, что операцию следует отложить. Черчилль продолжал: «Командующие считают, что у них будет больше возможностей… Почва будет суше и будет более подходить для крупных операций Дядюшки Джо» [305] .
Рузвельт ответил ему весьма прохладно: «В Тегеране Дядюшке Джо было обещано, что операция “Оверлорд“ будет организована в мае при одновременной поддержке по возможности крупной операцией “Энвил“ [306] , и он согласился спланировать одновременное наступление советских войск» [307] .
Глава 7
Сталин в поисках союзников
Ленин внимательно следил за Америкой и имел в ее отношении свои собственные взгляды еще с момента прихода к власти, даже с учетом того, что власть была консолидирована, когда Красная армия еще воевала с белогвардейцами, союзные войска поддерживали блокаду, а голод был повсеместным. Совет Народных Комиссаров (СНК), высший правительственный орган, в первый день 1919 года озаботился вопросом установления дипломатических отношений с Соединенными Штатами. Ленин, председатель СНК, а также Сталин, его верный соратник в те далекие годы [308] , рассматривали Америку в качестве возможного союзника против остального враждебно настроенного мира, в качестве страны, которая сможет оградить их от европейской агрессии, по крайней мере до того момента, пока ситуация внутри страны не стабилизируется. В этой связи 1 января 1919 года Советом Народных Комиссаров был издан следующий выдающийся документ:
«О проблеме наших взаимоотношений с Соединенными Штатами. Советская Россия должна освободить себя от «железного занавеса», который образовался вокруг нее. В противном случае она погибнет… Единственными, кто сможет помочь Советскому правительству, являются только Соединенные Штаты Америки, поскольку они сами нуждаются в дружбе с Республиканской Россией в интересах своей внутренней и внешней политики. Они нуждаются: во-первых, в рынках сбыта продукции своих отраслей промышленности; во-вторых, в возможностях для выгодного размещения своих инвестиций; в-третьих, в ослаблении влияния Англии на страны Европы… Отношения между Соединенными Штатами и Японией неискренни… Война между ними неизбежна… В первую очередь необходимо вступить во взаимоотношения с Соединенными Штатами… Вступление во взаимоотношения с Соединенными Штатами является вопросом первостепенной государственной важности, и судьба Советской России зависит от успешного разрешения данного вопроса» [309] .
Была надежда, что признание Советской России Америкой является достижимым, поскольку Соединенные Штаты нуждались в советских рынках и, как и Советский Союз, боялись японской экспансии. Торговля являлась первым шагом, который должен был послужить толчком к началу развития дипломатических отношений. Взгляды Ленина никогда не менялись. Два года спустя в газете «Известия» появилось утверждение о том, что Америка является «главной силой в мире. Все возможные средства должны быть использованы так или иначе для того, чтобы достичь соглашения с Соединенными Штатами» [310] .
21 января 1924 года умер Ленин. Сталин тогда занимал пост генерального секретаря Центрального Комитета и главы правительства. Он также хотел установить диалог с Америкой, особенно после того, как ряд европейских стран, одна за другой, и, в конце концов, Великобритания признали Советскую Россию. Но Америка оставалась вне досягаемости: Хардинг, Кулидж и Гувер не желали иметь ничего общего с Советским Союзом. В 1930 году Сталин, испытывающий раздражение от отсутствия прогресса в получении признания со стороны США, высказал свое мнение корреспонденту «Нью-Йорк таймс» в Москве Уолтеру Дюранти: «Америка знает, где мы находимся… Мы сделали все, что могли, но мы не будем висеть у нее на шее. Мы по-прежнему готовы делать то, о чем я говорил раньше: урегулировать вопрос задолженности путем выплаты дополнительных процентов по кредитам или займам и возобновить нормальные взаимоотношения, как мы сделали это с остальными великими державами» [311] . Кроме того, он добавил: «Урегулировать задолженность с Америкой достаточно легко; в любом случае это сравнительно небольшой вопрос».
Сталин следил за каждым новым шагом в международных отношениях Америки, который мог бы способствовать какому-либо участию в них России и привести к развитию торговли между двумя странами. Наступил и прошел 1931 год. Сталиным было заявлено: «Главным вопросом является вопрос о нашей тактике на предстоящий год, последний, по всей видимости, который будет не менее трудным, чем предыдущий… Банки «Морган»… группа компаний «Дюпон» отказались от участия в каких-либо переговорах… время для сделок с Россией еще не пришло» [312] .
Рузвельт, еще будучи губернатором штата Нью-Йорк, вызвал Уолтера Дюранти, одного из немногих американцев, которые знали хоть что-то о Советской России, и задал ему вопросы о советской экономике, в частности о добыче золота в стране и платежеспособности в отношении товаров, которые страна может купить. Через четыре месяца после вступления в должность он решил вернуться к вопросу признания Советской России. Однако это не означало того, что он восхищался Сталиным.
Америке, находившейся в состоянии глубокой депрессии, были крайне необходимы рынки для своих фермерских хозяйств и предприятий. Кроме того, Япония оказывала давление на Китай. Посол США в Китае Джозеф С. Грю увидел, как быстро Рузвельт уяснил, что признание Соединенными Штатами Советской России затронет обе проблемы. «Он не сказал ни слова о Маньчжури, но начал с наращивания флота и признания Советской России» [313] . Рузвельт признавал, что Сталин был диктатором, о чем он заявил редактору журнала «Форум» Генри Годдарду Личу в 1930 году, когда Лич выразил желание осветить вопрос о принятии Рузвельтом мер и взятии под свой контроль городов штата Нью-Йорк. Рузвельт написал ему: «Я согласен с Вами на 100 % в том, что следует что-то предпринять, однако ответ на данный вопрос находится вне рамок государственного или федерального контроля. Моральная трусость ведет страну прямиком к такому типу правительства, который в настоящее время действует в России и Италии. Редактору журнала «Форум» в 1930 году придется признать, что Муссолини и Сталин являлись не просто дальними родственниками, но были братьями по крови» [314] .